Право компаний ЕС: взгляд из России

Актуальность.

Возникший в последнее время среди российских исследователей интерес к праву Европейского Сообщества связан с несколькими обстоятельствами.

• Во-первых, оценки экономистов свидетельствуют о том, что значительная часть внешнеторгового оборота России приходится именно на страны зоны Общего рынка. С расширением Евросоюза, которое окончательно вступит в силу уже с 1-го мая 2004 года, право ЕС распространит своё действие на десять новых государств, многие из которых традиционно являются важными торговыми партнёрами России (например, Польша).
• Во-вторых, деятельность органов ЕС по созданию правовой основы для построения и обеспечения эффективного функционирования Общего рынка привела к формированию права ЕС — уникальной наднациональной правовой системы, которая в ряде случаев регулирует правоотношения, в которых участвуют российские предприниматели (индивидуальные и коллективные). Одной из целей европейского права является создание единообразного правового регулирования коммерческого оборота на всём пространстве Общего рынка. Данное единообразие положительно сказывается на коммерческом обороте между Россией и ЕС, повышает стабильность предпринимательских отношений, снижает издержки российских предпринимателей, связанные с правовым обеспечением экономической деятельности.

Для отечественных предпринимателей в той или иной ситуации практически значимыми могут оказаться такие отрасли, как таможенное, торговое, налоговое право ЕС, право конкуренции. Важным и актуальным разделом предпринимательского права ЕС является право компаний (корпоративное право), предметом которого является регулирование вопросов, относящихся к личному статуту юридического лица (точнее — компании, под которой в европейском праве понимается правосубъектное объединение, преследующее цели извлечения прибыли).

Актуальность данных норм для российских контрагентов европейских компаний может проявиться в совершенно разных ситуациях. Так, практическая важность знания европейского права несомненна в случае выхода российской компании на Общий рынок. Проникновение на рынок ЕС может осуществляться в различных правовых формах: от простого заключения внешнеэкономических сделок до учреждения на Общем рынке представительства или филиала, создания дочерней компании. Однако современная экономическая ситуация свидетельствует о том, что на сегодняшний день значительно чаще имеет место проникновение европейских компаний на отечественный рынок. В этом случае право иностранного государства, где компания была учреждена, будет применяться на российской территории. Это объясняется особенностями коллизионного регулирования юридических лиц.

Коллизионное регулирование юридических лиц.

Особенность правоотношений, возникающих в связи с участием юридических лиц в международном коммерческом обороте, заключается в том, что, распространяя свою экономическую активность на территорию иностранного государства, юридически компания остаётся связанной с государством своей национальной принадлежности. Данная юридическая связь проявляется в том, что личный статут юридического лица определяется правом того государства, где компания была зарегистрирована (критерий инкорпорации), либо где находится центральное управление компании (критерий реальной оседлости).

Российское право придерживается критерия инкорпорации, поэтому, согласно ст.1202 ГК, личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено данное юридическое лицо. Личным законом регулируются практически все вопросы, связанные с существованием юридического лица как самостоятельного субъекта права. Так, в соответствии с нормами личного закона (по сути, нормами иностранного права) решается вопрос о наличии правосубъектности у иностранной организации, регулируются внутренние отношения, которые складываются в юридическом лице (например, отношения между участниками и органами управления), определяется порядок и условия создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, содержание его правоспособности, и ряд других аспектов.

Следовательно, компания, созданная, скажем, во Франции, и открывшая представительство в России, остаётся подчинённой требованиям французского законодательства о компаниях, даже если эти требования значительно отличаются от тех, которые предъявляются российским правом к компаниям аналогичной организационно-правовой формы. Подобная ситуация потенциально может привести к ущемлению прав российских контрагентов иностранных компаний, если предположить, что право соответствующего иностранного государства либеральнее и в меньшей степени защищает интересы третьих лиц (то есть добросовестных контрагентов), нежели российское корпоративное право.

В связи с этим, отечественным юристам, а также предпринимателям, деятельность которых ориентирована на международную торговлю, приходится предпринимать усилия для ознакомления с иностранным законодательством, исходя из положений которого оцениваются риски той или иной сделки с иностранным контрагентом. Корпоративное право иностранного государства является, таким образом, одним из факторов, которые влияют на принятие предпринимателем экономических решений.

Тем не менее, ситуация несколько иная, если иностранная компания создана в одном из государств-членов ЕС: на всём пространстве Общего рынка действуют гармонизированные правила, обеспечивающие достаточно высокий уровень защиты участников и контрагентов компаний, учреждённых в соответствии с правом государства ЕС. Данные стандарты, выработанные на наднациональном уровне органами ЕС, и достаточно успешно имплементированные всеми государствами-членами в их национальные правовые системы, предоставляют такие гарантии прав кредиторов компаний, которые ничем не уступают положениям отечественного корпоративного права.

Единообразное правовое регулирование компаний во всех государствах-членах ЕС достигается путём постепенного сближения национальных правопорядков. Данный процесс называется гармонизацией права компаний.

Правовой механизм гармонизации права компаний.

Суть гармонизации права компаний заключается в воздействии на национальные правовые системы государств-членов с тем, чтобы сблизить правовое регулирование отдельных институтов права компаний. Таким образом, гармонизация не снимает абсолютно всех различий правового регулирования: право компаний по-прежнему находится в ведении национального законодателя, который, однако, обязан подчиняться общеевропейским стандартам правового регулирования, выработанным органами ЕС.

Процесс гармонизации складывается из двух этапов. На первом этапе органы ЕС разрабатывают и принимают директиву — нормативно-правовой акт, адресованный государствам, которые обязаны в течение определённого в директиве срока имплементировать её в национальную правовую систему, что может потребовать усилий со стороны представителей различных ветвей власти. Директивы содержат что-то вроде модели регулирования тех или иных правоотношений, тогда как государства обязаны добиться, чтобы их внутреннее правовое регулирование вполне соответствовало этой модели. Таким образом, директивы, по общему правилу, не имеют прямой силы, так как их адресатами являются государства, а не частные лица — субъекты национального права.

Поэтому процесс гармонизации включает также второй этап, когда происходит собственно имплементация директивы (путём принятия закона, подзаконного акта, изменения судебной практики). Именно по завершении второго этапа права и обязанности возникают непосредственно у национальных субъектов права (например, право кредитора требовать предоставления обеспечения при уменьшении уставного капитала компании).

Однако из последнего правила есть исключение, введение которого потребовалось в связи с тем, что государства не всегда в срок имплементируют директивы. Естественно, в этом случае запускается публично-правовой механизм контроля за соблюдением государствами своих обязательств. Этот механизм закреплён в Договоре о Европейском Сообществе, и состоит в том, что Европейская Комиссия по собственной инициативе, либо по заявлению одного из государств-членов может обжаловать в Суд ЕС бездействие национальных властей. Решение Суда ЕС может повлечь серьёзные финансовые санкции для государства-нарушителя.

Тем не менее, указанный механизм носит именно публично-правовой характер, а потому мало пригоден для защиты частноправовых интересов субъектов, находящихся под юрисдикцией государства-нарушителя: решение Суда ЕС не придаёт директиве свойство прямого действия, и правовое положение конечных адресатов директивы (то есть частных лиц, на которых рассчитаны нормы, закреплённые в директиве) продолжает зависеть от действий государства по имплементации директивы. В результате, частные лица будут нести убытки по причине неисполнения государством своих обязательств.

Для защиты частноправовых интересов Суд ЕС (Case 6&9/90, Francovich vs. Italian Republic) признал, что директива в строго ограниченных случаях всё же может обладать прямой силой, и подлежит применению национальными судами, если соответствующее государство не приняло в срок мер, необходимых для её имплементации. Специфика заключается в том, что эффект прямого действия распространяется лишь на взаимоотношения частного лица и государства, но не на отношения между частными лицами, то есть имеет место вертикальное применение принципа прямого действия. Таким образом, частное лицо, которому причинён ущерб в результате неисполнения государством обязательств из директивы, вправе в национальном суде требовать от этого государства возмещения понесённого ущерба, но не вправе ссылаться на директиву в отношениях с другим частным лицом.

Стоит, однако, отметить, что в целом процесс гармонизации права компаний вполне успешно проходит стадию имплементации: в большинстве случаев государства добросовестно исполняют свои обязательства.

Направления гармонизации права компаний.

Направления гармонизации права компаний напрямую зависят от её целей. Согласно Договору о ЕС, основной целью гармонизации правового регулирования компаний является предоставление на всём пространстве Общего рынка эквивалентных гарантий правам участников и кредиторов компаний, созданных в одном из государств ЕС. Поскольку в роли участников, и особенно, кредиторов потенциально могут выступать российские субъекты предпринимательской деятельности, постольку можно говорить о том, что гармонизация права компаний затрагивает именно те аспекты корпоративного права, которые особенно важны для российских предпринимателей.

Прежде чем перейти к рассмотрению основных институтов права компаний ЕС следует отметить, что гармонизация в основном затрагивает лишь объединения капиталов (в отличие от объединений лиц, то есть полных и коммандитных товариществ): акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью (соответственно, публичные и частные компании — по праву Великобритании), а также акционерные коммандиты — в тех странах, где они имеются. При этом важно учитывать, что определение перечня организационно-правовых форм, в которых могут учреждаться юридические лица в том или ином государстве находится на усмотрении национального законодателя. Отсюда и существенные различия между государствами. Так, в ряде государств континентального права (Франция, ФРГ) существует такая организационнная форма, как акционерная коммандита (по сути это коммандитное товарищество с единственным полным товарищем, которым является акционерное общество), тогда как в других государствах такая форма отсутствует. Поэтому директивы по праву компаний отдельно закрепляют, применительно к каждому государству, на какие именно организационно-правовые формы распространяются положения директивы.

Итак, к основным уже гармонизированным направлениям относятся следующие аспекты правового регулирования компаний:

• 1. Раскрытие компанией информации, имеющей значение для третьих лиц;
• 2. Действительность обязательств компании;
• 3. Основания и последствия признания компании недействительной;
• 4. Уставной капитал АО;
• 5. Слияние и разделение АО.

Обязательства компании по раскрытию информации.

Положения Первой (68/151/ЕЭС) директивы по праву компаний, которые регулируют раскрытие компанией информации, имеющей значение для третьих лиц, преследуют цель защиты контрагентов компании. Открытость соответствующей информации и простой механизм доступа к ней (копия досье на компанию, которое ведётся регистрирующим органом, предоставляется гражданам и организациям по их письменному требованию, при условии оплаты административного сбора) делают условия конкуренции на рынке более справедливыми, а торговый оборот — более стабильным.

Раскрытию, согласно директиве, подлежит широкий круг сведений: от учредительных документов и данных о директорах компании, до ежегодной финансовой отчётности (баланс, счёт прибылей и убытков). Для сравнения, в России документация, связанная с финансовой отчётностью, подлежит раскрытию лишь акционерными обществами, тогда как в европейском праве данное требование распространяется также на общества с ограниченной ответственностью (частные компании) и акционерные коммандиты.

С точки зрения сравнения с российским правом интересна также норма, согласно которой компания не вправе в отношениях с третьими лицами ссылаться на факты, которые не были опубликованы, если только не докажет, что третье лицо знало о таком факте. Напротив, третьи лица в защиту своих прав могут ссылаться даже на ту информацию, которая не была опубликована. По сути, речь идёт о закреплении принципа публичной достоверности сведений, содержащихся в реестре.

В российском же праве проблема о правовых последствиях наличия в реестре сведений, не соответствующих действительности однозначно не решена. В этом смысле существенное значение могут иметь сведения о юридическом адресе компании (в соответствии с ним определяется территориальная подсудность), а также сведения о директорах, полномочных совершать сделки от имени компании без доверенности. Промежуток времени между действительным изменением соответствующих сведений, и внесением этих изменений в реестр непродолжителен (не более восьми суток, согласно ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц»). Но само существование срока, в течение которого сведения в реестре являются устаревшими, потенциально может привести к ситуации правовой неопределённости.

Действительность обязательств компании.

Первая директива регулирует условия действительности обязательств компании. Суть проблемы заключается в том, что органы юридического лица, представляющие его вовне, не обладают неограниченными полномочиями по заключению сделок, связывающих юридическое лицо. Действия директоров не должны выходить за пределы правоспособности компании (уставной цели или предмета деятельности компании), а также за пределы полномочий, которыми они обладают в соответствии с учредительными актами (так, в ФРГ директор не вправе заключать некоторые сделки без предварительного согласия наблюдательного совета общества). В связи с этим встаёт вопрос о действительности обязательств по причине несоблюдения директором указанных ограничений. Директива закрепляет, что сделки компании в этой ситуации не могут признаваться недействительными, если только не будет доказано, что контрагент действовал недобросовестно (то есть знал о соответствующих ограничениях полномочий директоров). Аналогичные нормы закреплены и в российском праве (ст. 173, 174 ГК РФ).

Основания и последствия признания компании недействительной.

Признание компании недействительной всегда влечёт за собой нарушение стабильности коммерческого оброта. Поэтому гармонизация этого института была направлена на то, чтобы снизить правовую неопределённость, возникавшую в связи с тем, что государства ЕС закрепляли различные основания и предусматривали неодинаковые последствия признания компаний недействительными. Принятая директива закрепила исчерпывающий перечень оснований недействительности компании: отсутствие учредительного документа и невыполнение других формальностей; противоправность уставного предмета деятельности и целей компании; отсутствие в учредительном документе сведений о размере выпущенного капитала и предмете деятельности компании; несоблюдение порядка оплаты уставного капитала; недееспособность всех учредителей; наличие только одного учредителя (когда это не допускается правом государства).

Признание компании недействительной, согласно директиве, влечёт её принудительную ликвидацию. При этом, следует различать ликвидацию компании и признание её недействительной: основанием недействительности являются такие нарушения требований права, которые допущены в ходе создания компании. Ликвидация же возможна также в случаях, когда компания перестала соответствовать требованиям закона уже после её регистрации, то есть в ходе осуществления своей деятельности.

До гармонизации в некоторых государствах недействительность компании и её ликвидация различались по правовым последствиям, которые они влекли: признание компании недействительной имело обратное действие и лишало правовой силы сделки, заключённые недействительной компанией. Произведённое директивой распространение правового режима ликвидации компании на случаи признания её недействительной было осуществлено с той целью, чтобы исключить обратное действие во времени решения о недействительности компании. Соответственно, не может быть подвергнута сомнениям и действительность сделок, заключённых компанией, признанной впоследствии недействительной.

Аналогичного подхода придерживается, судя по всему, и российское право. Данный вывод следует из того факта, что в ГК отсутствует понятие признания компании недействительной, а нарушения, допущенные в ходе создания компании, могут повлечь её ликвидацию (ст.61 ГК). Данная точка зрения подтверждается и Информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 июня 2000 года, где указано, что недействительность компании сама по себе не является основанием недействительности заключённых ею сделок.

Уставной капитал АО (публичной компании).

Вопросам создания, поддержания и изменения уставного капитала акционерного общества посвящена Вторая Директива (77/91/ЕЭС). Директива распространяет своё действие только на открытые акционерные общества и их аналоги (публичные компании в Великобритании).

Тот факт, что регулированию уставного капитала именно публичной компании посвящена отдельная директива объясняется следующим. Дело в том, что наличие уставного капитала является одной из главных гарантий прав кредиторов публичной компании, которая несёт исключительную и неограниченную ответственность по своим долгам. Это связано с тем, что публичная компания вправе обращаться к широкому кругу инвесторов (например, путём выпуска облигаций), права которых невозможно гарантировать традиционными способами обеспечения исполнения обязательств. Поэтому уставной капитал публичной компании — это минимальный размер имущества компании, который гарантирует интересы кредиторов. Правовое регулирование уставного капитала в европейском праве, равно как и в России, направлено на создание условий, препятствующих снижению стоимости имущества акционерного общества ниже размера уставного капитала (система твёрдого капитала). Гармонизация регулирования уставного капитала включает три основных направления.

• Во-первых, меры, направленные на то, чтобы уставной капитал был фактически сформирован, причём не меньше определённого размера. Директива закрепляет минимальный размера уставного капитала, который составляет 25 тысяч евро (причём государства могут установить более высокие требования к размеру уставного капитала). Для того, чтобы компания была зарегистрирована, необходима подписка по крайней мере на минимальный размер капитала. Далее Директива указывает на то, что в уставной капитал могут быть внесены только активы, представляющие экономическу ценность, запрещается внесение вклада в виде выполнения работ или оказания услуг. Если вклад носит неденежный характер, необходимо привлечение независимого эксперта для оценки имущества. К моменту регистрации компании должно быть внесено не менее 25% уставного капитала, то есть доля оплаченного капитала должна составлять четверть
• Во-вторых, меры, направленные на поддержание уставного капитала. Директива запрещает распределение прибыли между акционерами, если величина чистых активов станет в результате такой выплаты меньше суммарной величины уставного капитала и резервного фонда. Вводятся также существенные ограничения на приобретение компанией собственных акций (так, если приобретённые акции в балансе числятся в статье актива, то в статью пассива заносится неприкосновенный резерв, эквивалентный балансовой стоимости акций).
• В-третьих, меры по защите интересов кредиторов и участников (акционеров) в случае изменения размера уставного капитала. Уменьшение и увеличение уставного капитала производятся по решению общего собрания, принятому двумя третями голосов. При увеличении уставного капитала путём выпуска акций взамен денежных взносов, действующие акционеры имеют преимущественное право приобретения вновь выпускаемых акций пропорционально доле их участия в уставном капитале. В случае уменьшения уставного капитала, кредиторы компании вправе требовать обеспечения обязательств компании, возникших до даты объявления об уменьшении капитала (решение об уменьшении уставного капитала не вступит в силу до тех пор, пока компания не удовлетворит требования кредиторов о предоставлении обеспечения или не будет вынесено судебное решение о неправомерности таких требований кредитора).

Слияние и разделение АО.

Третья (78/855/ЕЭС) и Шестая (82/891/ЕЭС) директивы касаются вопросов реорганизации публичных компаний (акционерных обществ). Суть положений этих директив сводится к тому, что процессы слияния и разделения не должны отрицательно сказываться на интересах кредиторов компании и её акционеров. С этой целью директива закрепляет, что кредиторы по обязательствам, возникшим у компании до публикации проекта условий слияния или разделения, вправе требовать предоставления должного обеспечения этих обязательств, при условии, что финансовое положение сливающихся или разделяющихся компаний таково, что подобное обеспечение действительно необходимо. Тем самым, кредиторы застрахованы от риска того, что в результате слияния или разделения снизится вероятность получения ими исполнения по обязательствам компании.

Директива предусматривает также целый ряд гарантий прав участников сливающихся и разделяющихся компаний. Так, для начала процедуры слияния или разделения необходимо, чтобы общее собрание акционеров каждого из участников процесса объединения приняло соответствующее решение большинством в 2/3 голосов. Предварительно, должен быть составлен проект условий слияния (разделения), где указывается обменный коэффициент, на основе которого производится обмен акций. Составленный проект подлежит опубликованию как минимум за месяц до даты проведения общего собрания, на котором он будет рассмотрен. Затем исполнительные органы компаний обязаны получить заключение независимых экспертов, содержащее оценку обоснованности установленного в проекте обменного коэффициента акций. Все эти документы, а также доклад исполнительного органа компании, представляются на рассмотрение общего собрания акционеров, которое принимает окончательное решение об участии компании в слиянии или о её разделении.

Заключение.

Помимо директив, относящихся к одному из направлений гармонизации, рассмотренных выше, на сегодняшний день приняты и действуют ряд други директив по праву компаний. Так, Четвёртая, Седьмая и Восьмая директивы гармонизировали правила финансовой отчётности компаний и групп компаний, а также нормы, регулирующие профессиональную деятельность аудиторов и требования к их квалификации. Одиннадцатая директива регулирует раскрытие информации созданными на территории Общего рынка представительствами и филиалами компаний (в том числе иностранных компаний). Двенадцатая директива обязывает государства Сообщества предусмотреть в их внутреннем праве такую правовую конструкцию, как общество с ограниченной ответственностью (частная компания) с единственным учредителем.

Ряд директив, разработанных в разное время, до сих пор не приняты и остаются проектами. Интересен, например, проект Пятой директивы, который регулирует структуру управления компанией, а также участие наёмных работников в управлении компанией. Существенным пробелом европейского права компаний до сих пор остаётся то, что гармонизация не затронула правового регулирования уставного капитала частных компаний (обществ с ограниченной ответственностью), порядка их разделения и слияния.

В заключение следует отметить, что гармонизированное европейское право компаний позволяет российским предпринимателям рассчитывать на то, что их интересы не окажутся лишёнными правовой защиты по причине применения к личному статуту юридического лица норм иностранного закона. Право компаний ЕС, по сравнению с российским законодательством, предоставляет не менее действенные гарантии правам кредиторов компании. Являясь одним из факторов, учитываемых при принятии важных экономических решений, европейское право компаний, таким образом, способствует преодолению правовых препятствий на пути развития коммерческого оборота между Россией и странами ЕС.

Уржумов Иван, Адвокатское Бюро «DIA LAW International».